Деревня Скрылья прилепилась к самому городу — старинному Серпухову. Проедешь от окраины с полкилометра — тут и Скрылья. Живописно раскиданы по высокому берегу реки Нары деревенские улицы и проулки. Так сложилось, должно быть, оттого, что ландшафт здешних мест неровный: всё холмы да балки и жителям нелегко было выбрать участки поудобнее.
Идем по деревне зеленой лужайкой. Путь нам преграждает стадо грузных гусей. Вгляделись: тулузские. Давно по просьбе читателей мы разыскиваем личное хозяйство, где разводили бы этих замечательных гусей. И вот они, перед нами. Жаль, сейчас не до них. Цель у нас сегодня другая — познакомиться с Нехаевым Александром Владимировичем, местным деревенским жителем, бывшим учителем.
Александр Владимирович выходит нам навстречу, ладно скроенный, плечистый. На вид — могучего здоровья человек, но, как потом выяснилось, это не так. Он прошел войну, госпиталя и частенько страдает от старых ран.
Война вот уже сорок лет как закончилась, а у него, бывшего фронтовика, словно перед глазами события тех лихих лет. Александр Владимирович, рассказывая о своей военной молодости, будто перенесся туда, в сороковые годы, словно заново переживая их, забыв о нас, своих собеседниках.
…Еще вчера, 21 июня, он сдавал последний экзамен за десятый класс, а на завтра — война. Призвали его лишь в октябре, почти в одно время с отцом.
Александра поначалу зачислили в запасной полк в неглубоком тылу, а под новый, сорок второй год их маршевую роту бросили на прорыв к подмосковному городу Дмитрову. Были в той роте все свои — земляки, молодые ребята, серпуховичи. На них шли танки, и они должны не пропустить их. Это был первый бой роты. Она выстояла, но дорогой ценой. Из ста серпуховичей восемьдесят сложили головы. Словно повзрослели оставшиеся в живых ребята.
Солдату Нехаеву в том бою повезло — не был даже ранен. Но на передовой везет редко. Вскоре ранят и его, он попадет в тыловой госпиталь, а когда станут выписывать, отметят, что парень окончил десятилетку и пошлют в артиллерийское училище. Там он получит лейтенантские погоны — и снова на фронт.
Долго потом миновали Александра осколки и пули. И когда на окраине какого-то немецкого городка его все же сильно ранило в ногу осколками рядом разорвавшегося снаряда, он, придя в сознание, увидел, что вокруг никого, ни своих, ни фашистов. Он почти не мог двигаться и страшился своей беспомощности. К счастью, наши санитары вскоре нашли его и доставили в госпиталь.
Вернулся домой под Новый. 1946 год. Отца не застал — умер дома от ран. За что было браться демобилизованному воину?
Он, как и раньше, хотел стать учителем. Отдел народного образования послал его в начальные классы, а вскоре Александр поступил на заочный в педагогический институт. Работал в Серпухове в средней школе учителем географии.
…Жизнь текла чередом. Жил он своим домом в деревне Скрылья, растил с женой детей, вел небольшое приусадебное хозяйство. Подошли пенсионные годы. Была возможность работать и дальше, но, помимо раны, стала беспокоить болезнь желудка.
Пенсия вышла вполне приличная, позволяла не обременять себя личным хозяйством, безбедно жить на нее. К тому же город в двух шагах: понадобились молоко, яйца, мясо — сходи да купи. Такую линию жизни мог бы он себе наметить. Но не такой он человек.
Решения майского (1982 г.) Пленума ЦК КПСС, утвердившего Продовольственную программу страны, взволновали Александра Владимировича. Нет, «взволновали» — не просто громкое слово, к месту здесь вставленное. Что же, в самом деле ему, фронтовику, учителю, сидеть сложа руки? И где — в деревне. Мучают недуги? Так все равно еще есть силы и хватит их, чтобы завести скот. Вон за околицей, рядом с его огородом пасти можно.
Жена — совхозный фельдшер — одобрила его планы. Купили корову. Попалась молочная, хорошая, но строптивая, не давала доиться. Дождавшись от нее телки, продали норовистое животное. А чтобы не быть пока без молока, приобрели козу.
Раз уж заниматься животноводством, то по-настоящему и хотелось бы заполучить живность хороших пород. Достал Александр Владимирович романовских овец. Помимо кур инкубаторных, купил и породы нью-гемпшир. Те тулузские гуси, которых мы видели на лужайке, поначалу его были (привез из другого города), но потом выменял на них у соседа двух поросят. Так постепенно образовалась хорошая домашняя ферма. По-прежнему немало времени забирал сад-огород.
Глядя на Нехаева, кое-кто из соседей тоже стал обзаводиться живностью. Но в нынешних, особенно пригородных, деревнях есть люди и другого рода. Задержатся нехаевские овцы на улице, пройдут, косясь на них и ворча: «Делать что ли нечего? Завел скотину — пройти нельзя! » Осуждают. Дескать, видали чудака? У него пенсия хорошая, сидел бы себе, а он со скотиной связался…
Хотя и хлопотно с животноводством, но доволен Александр Владимирович, что по-прежнему полезным делом занят. В позапрошлом году откормил бычка и свинью и сдал на приемный пункт совхоза полтонны мяса, а в прошлом году — на полтора центнера больше. И семье со своим хозяйством хорошо — всегда молоко, яйца свежие. В магазин за этим не ходят.
Слышишь: «Очень нужно, в навозе копаться!». Но разве только с навозом возишься? Весной, например, когда у овец народились ягнята, он вместе с внуками радовался им, не мог насмотреться на их игру. А сенокосная страда?! Сегодня косил — солнце еще не взошло, большой клин выкосил. Есть у него коса любимая. Почти сточилась, а расстаться с нею жаль. Косит, а в голове — стихи: «Пахнет сеном над лугами. В песне душу веселя…» Вспоминает в это время, как до войны вместе с отцом работал на сенокосе. У них в семье тоже тогда была дворовая живность, так что не в новинку домашняя ферма.
Сена для скота требуется на зиму много, на одну телку надо бы запасти две тонны с лишним. А ведь еще коза, овцы. Для них, кроме сена, заготавливает в балках, поросших кустарником, веники. Да сколько ни навяжешь их, сено-то все равно нужно. Приходится покупать — и немало. Получается, деньги, выручаемые за проданное мясо, идут и на покупку сена, поросят… Старается создать на зиму достаточный запас корма. В огороде выращивает свеклу. Вот уже несколько лет закладывает силос и сенаж. Научился хорошо сохранять этот корм, что, как известно, не всем хозяевам удается. Приспособил бетонное кольцо, зацементировав дно этого «колодца». Получилась емкость на 250^кг корма — совсем неплохо.
Приготавливает свекольно-капустный силос. Закладывает его в две ямы, вырытых в земле, по 150 кг в каждую, и в бочки. Заложил осенью отаву и даже клевер, который накосил у соседа в качестве платы за навоз для их огорода. Использовал рецепт из «ПХ» по дрожжеванию соломы. Телка охотно ест ее.
Непросто с кормами и летом. Прямо за огородом лежит непаханый участок около четырех гектаров. Здесь пасутся его телка, коза и овцы. Сюда же пускают скот и другие владельцы. Об этом участке, нуждающемся в осушении, Александр Владимирович писал нам в редакцию. Даже при беглом взгляде на это, с позволения сказать, пастбище, видно, что участок бросовый. Заболачивается, покрывается кочками, зарастает бурьяном. Если тут провести несложные мелиоративные работы — попросту прокопать канавы для спуска излишней воды, то можно было бы превратить этот участок в продуктивное пастбище.
Еще несколько лет назад Александр Владимирович нарисовал схему осушительных канав и отвез ее в райисполком, надеясь, что мелиоративному отряду, который стоит по соседству, не составит большого труда прорыть эти канавы. Скрыльевские владельцы скота готовы были оплатить услугу. В райисполкоме обещали, но до сих пор ничем не помогли. Просили и местный совхоз «Молодая гвардия» улучшить пастбище, а они бы отработали за это на совхозных полях. Нет, и у совхоза руки не доходят до нужд скрыльевских животноводов.
Из писем А. В. Нехаева знаем, что вопрос с места не сдвинулся. Он писал о том, что были у него представители районных организаций и инженер мелиоративного отряда: «Осмотрели пастбище, согласились, что работы тут немного, обошлось бы недорого. Но … нечем рыть канавы, техника мелиоративного отряда в одном из дальних совхозов. Видно, осушение в этом сезоне так и не будет проведено».
Вроде бы никто в тех организациях, куда обращался Нехаев, и не отказывает в помощи животноводам Скрыльи, полны желания сделать все, что от них зависит, практически же — никаких мер.
Человеку, даже проживающему в деревне, бывает трудно решиться на обзаведение домашней фермой. Во-первых, все время будешь как бы привязанный. На два дня и то не I отлучишься. Во-вторых, с постройкой скотного двора нелегко — встанет вопрос, где купить стройматериалы и как доставить их к дому. Но и не только в этом дело. Основная забота — корма, корма. Зима долгая и каждый день требует большого расхода их. Попробуйте-ка продержать зиму корову, овец, поросенка, птицу. Да и летом. Вечерами вместо того, чтобы лишний раз посидеть с соседями на лавочке, посмотреть телевизор или почитать, нужно выискивать, где бы покосить. Если не выделено сенокосное угодье, то с заготовкой кормов намучаешься. Александр Владимирович вот уж которое лето пытается договориться с местной турбазой о выкашивании ее территории, но не разрешают. Трава там так и увядает на корню.
В общем проблем у животноводов возникает множество. Помыкается, помыкается иная семья, потом возьмет и в один прекрасный день распродаст все поголовье, а наутро отправится за продуктами в магазин. А кто внакладе останется? Все мы.
Вот почему необходимо всемерно поддерживать людей, занимающихся приусадебные животноводством. Не очень это легкое занятие и ] не сказать, что особо прибыльное. Если говорить о том, как со своего земельного участка получить побольше доходов, то многие предпочтут цветы, а не животных.
Сколько же скота держат в Скрылье? Мало, слишком мало. Кур и то через один-два двора увидишь. Когда мы вместе с Александром Владимировичем Нехаевым осматривали тот участок за околицей, о котором ведем речь, он с горечью сказал: «Может так случиться: осушат это угодье, и какая-нибудь организация на него позарится. Придется тогда расстаться со скотом». Мы слушали этого человека и думали: иные пенсии ждут не дождутся — отдохнуть, а он покоя не знает и не хочет его.
Нам было видно, как на соседнем поле скошенные в валки зерновые густо усеяли грачи и голуби, клевали зерно… Александр Владимирович не может равнодушно смотреть на этот разбой и все время гоняет пернатых. Однажды глазом бывшего артиллериста прикинул — их было около десяти тысяч.
Не мог он и спокойно видеть, как мальчишки на том же поле раскидывали стога клевера, иногда из озорства поджигали их. Гонял и мальчишек. Надо отдать должное и совхозу — осенью за добровольную охрану выписал ему соломы.
…Александр Владимирович учил детей географии, водил их в походы, рассказывал им об истории серпуховской земли, фотографировал с ними самые живописные ее уголки и всем этим прививал любовь к отчему краю. Ему дорог этот край, он хочет быть всегда ему полезным, потому что вырос в нем, воевал за него да просто потому, что он коренной серпухович.
Источник информации: Л. Исаченко, Г. Ленская, Серпуховский район, Московская область
Еще не оценили
